ДЕЛА ЖИТЕЙСКИЕ
Да, да, каждый человек чудо, каждый из нас
- неповторимая загадка природы. Все это я знаю.
Но почему же большинство из нас живет по примитивной общественной
схеме, в которой события угадываются, как в фильме бездарного режиссера
- сразу, от начала и до конца? Словно мертвая калька накладывается
на нас в детстве и мы превращаемся в попугаев: гоняемся за мздой,
исповедуем общие идеи, бездарно влюбляемся, нечаянно рожаем и не знаем.
что делать с детьми, вечно говорим об одном и том же, набиваем шишки,
обвиняем в своих неудачах окружающих, болеем, стареем и умираем, так
и не поняв, для чего приходили в этот мир. В этой железной схеме уже
заложены все наши грехи, как и расплата за них.
В ней же записаны войны и мор, и глад, и эпидемии и удивительно, что
человечество до сих пор не научилось предупреждать все эти беды, ведь
схема так прозрачна! "Посеял ветер, пожнешь бурю..." Видимо,
наша индивидуальная глупость, становясь общественной, мешает разглядеть
очевидное. Особенно политикам.
Эта схема давно занимает меня. Казалось бы - объясни ее людям и они
тут же начнут жить иначе - свободно и красиво. Но я понимаю, что все
идеи спасения человечества есть субъективная глупость романтиков и
честолюбцев, а потому они прекрасно укладываются в ту же схему.
Но прежде чем говорить о людях, целиком укладывающихся в общественные
установки, хочется вспомнить об исключениях. Если бы на свете не было
тех, кто с удивлением взирает на окружающий мир, всех этих чудаков,
поэтов, наивных мудрецов, жить было бы просто невыносимо. Но, слава
богу, они иногда попадаются на нашем пути, нужно только уметь разглядеть
их.
Мне везло, я таких людей встречал. Некоторые из них достигали просветления
святой верой в благое предначертание человека, другие страстной тягой
понять эту загадку природы, третьи мудрость получали от бога. Последние
встречаются особенно редко. У этих людей не бывает детства. Это маленькие
мудрые старички, чувствующие жизнь от рождения до смерти. Их не нужно
учить жить, они все знают сами. Они добры от природы, любят детей,
старческие недуги они переживают, как свои. Жить иначе они не могут.
Талант умудренности им дается свыше, как некоторым абсолютный слух.
Можно, пожалуй, сказать, что у этих людей абсолютный слух жизни, ибо
они живут, во всем подчиняясь законам природы. Они прекрасные отцы
или матери, ибо инстинкт продолжения рода и забота о потомстве - основной
закон природы.
Не всегда удачно складывается их жизнь. Каждый из них создан для счастья,
но счастье людское зависит от случая, точнее от случайной встречи.
Выбор партнера - лишь иллюзия. Встретился человек, стремящийся тебя
понять - и все будет хорошо, встретился эгоист, требующий, чтобы его
"понимали", а заодно и принимали со всеми пороками - и счастья
не получилось.
Людей с божьим светом в глазах объединяет вера в собственную душу.
Они живут по верному компасу - по совести, но даже не подозревают
об этом. Им не приходится задумываться о морали. Они просто живут
по ее законам и их жизнь выстраивается в гармоничную цепочку добрых
и нужных людям дел. Естественно, что те, кто живет иначе, этих людей
не понимает и им не верят.
Эти люди - соль земли. Их всегда мало. Их жизнь изучают, о них пишут
книги. Эти книги читаем мы - все остальные. В молодости пытаемся им
подражать, но очень скоро осознаем, что из наших попыток почему-то
ничего не выходит. Тогда начинаем читать такие книги уже отстраненною,
для развлечения.
Нас большинство, мы живем "как все". Бродим по жизни (почти)
вслепую, влетаем в неожиданные тупики, набиваем шишки. Все это называется
обретением жизненного опыта.
К старости этот опыт приобретает обычно уродливые формы, становясь
хитростью, жадностью или оголтелым эгоизмом. Такой опыт не имеет ничего
общего с мудростью, но он помогает людям выжить. С багажом такого
опыта человек умирает в физическом или духовном одиночестве, страшась
задавать себе вопросы о смысле жизни.
Но почему же так грустно мы живем и умираем?
Мне кажется, это происходит потому, что в каждого из нас умная природа
заложила своеобразные возрастные ограничения, построила заборы и ловушки,
определила каждому его границы. Она не позволяет среднему человеку
выглянуть за его забор, а только за ним можно что-то разглядеть.
Мудрой природе известно, что если человек захочет узнать свое будущее,
он ужаснется и не захочет рожать детей.
Что же это за ловушки, в которые мы попадаем с неотвратимой неизбежностью?
Для каждого возраста природа расставляет свои психологические сети,
которые невозможно порвать ни назидательным словом, ни личным примером.
Вот общая, "среднестатистическая" схема нашего развития:
ребенок начинает помнить себя лет с шести- семи. До этого возраста
он, если сыт и здоров, играет, ни о чем не задумываясь. Когда школа
возлагает на него свои занудные обязанности, он живет желанием поскорее
вырасти, чтобы не слышать упреков за естественные для него поступки:
разбитое стекло, поломанную куклу или не выученный урок. Назиданий
взрослых ребенок не слышит, он их тупо пережидает, опуская внутреннюю
заглушку. Когда нравоучения заканчиваются, ребенок их тут же забывает.
Ему кажется, что время течет страшно медленно, что его всегда будут
отправлять спать в самые интересные минуты, что ему вечно будут говорить,
что он еще маленький или, наоборот, большой, в зависимости от того,
что в данный момент выгодно родителям. День для него тянется долго,
неделя кажется бесконечной, а год вообще не пройдет никогда. Ребенку
непонятно, откуда вокруг столько взрослых, ведь сам он всегда будет
таким, каков сейчас. Он не сомневается в том, что ни он, ни его родители
никогда не умрут. Умирают другие, чужие люди, умирают старики, умирают
в сказках, да и то понарошку.
Но так или иначе, время идет и вот уже ему тринадцать лет. Он втянулся
в учебу или. напротив, возненавидел школу. У него появляются личные
интересы, ему уже нравятся особы противоположного пола. Если в семье
он не испытывает угнетения, он прилично учится и ему интересно жить.
Популярная музыка, киногерои, первое познание эротических тайн, книги,
спорт или коллекционирование целиком занимает время подростка. Он
(или она) не чувствует своего тела, всегда готов смеяться. Его не
интересует ни политика, ни жалобы взрослых и, разумеется, он не задумывается
о будущем. Ему кажется, что он вечен, всегда будет счастлив и радостен,
что его родители, люди тридцати-сорока лет, уже старики и созданы
лишь для того, чтобы он был сыт, здоров и наслаждался жизнью. Родители
же всей жизнью бездумно укрепляют в нем это убеждение. Вот пролетело
еще два-три года. У парня пробился первый пушок над губой, девушка
превратилась в барышню со всеми атрибутами своего нового состояния.
Она остро чувствует, как парни провожают ее взглядом, как замечают
все ее оформившиеся выпуклости.
Все разговоры этого возраста только о них - о мальчиках.
- Ты знаешь, что он мне вчера сказал?
- Да, ну! А ты ему что?
Школьные дела уходят на десятый план. Главным в жизни становится любовь
или ее ожидание. Этому подчиняется вся природа. Вот-вот придет он,
долгожданный супермен, вот сейчас из-за угла покажется она, единственная
и неповторимая. И что там бормочут эти глупые предки об осторожности,
ответственности, о будущих бедах? Какие еще беды, когда вокруг все
прекрасно, а вчера он меня поцеловал! Родители, они же ничего не понимают!
Они же родились в доисторические времена, когда даже меня на свете
не было! Да и все взрослые с ископаемыми представлениями о современной
моде, музыке, вкусах... Тоска от них смертная!
И, конечно же, естественное в этом возрасте внутреннее убеждение,
что все всегда будет прекрасно, что болезни, старость и смерть - понятия
абстрактные, не имеющие ко мне лично ни малейшего отношения.
Это недопущение в сознание (ничего) лишнего, отвлекающего от главного
назначения всего живого - продолжения рода - главная ловушка природы.
"Никому не поверю! Не может плохо кончиться то, что так прекрасно
начинается!" И - в омут любви головой!
Встречаются, разумеется, и среди молодых недоверчивые прагматики,
расчетливые натуры, но они и сами страдают оттого, что не способны
броситься в этот омут. Их осторожность вовсе не залог их будущего
счастья. Напротив, нерешительность в молодости приводит к комплексам
и одиночеству. Но больше, особенно среди женщин, тех, что готовы к
безоглядной отдаче души и тела.
И вот прыжок - и свободный полет, и недолгие дни беспечного счастья!
А потом? Хорошо, если появится в паспорте штамп - символ мнимой прочности
брака... Благо, если начнутся семейные будни, кухня, стирка пеленок...
Но чаще - первое горькое разочарование, слезы, мрачная депрессия,
озлобленность на партнера и стыд за себя. Вот он, первый жизненный
тупик, куда влетает на полной скорости бездумная молодость. И кажется
- нет выхода, конец, все кругом мрак и бездна...
"Меня воспитал телевизор" - сказал мне один юноша. Этот
наш главный воспитатель постоянно внушает, как прекрасна любовь, но
что-то забывает рассказать о ее последствиях.
Разве не по этой примитивной схеме развиваются события для большинства
молодых?
Однако жизнь идет. Надо есть, пить, учиться или работать, слушать
ворчание родителей. Постепенно пересматриваются взгляды, находятся
всему причины, формируется оправдание собственной глупости. Душа кое-как
успокаивается. Сделаны выводы, приобретен первый серьезный опыт.
Молодость берет свое и спасительные мысли тут как тут: "Мне не
повезло, но этого больше не повторится! Теперь-то я умная (умный)!
Теперь я знаю, чего мне надо!"
И снова начинается необходимый природе поиск: у женщины - расчетливое
"охмурение", у парня осторожный выбор невесты. Неожиданно
оказывается, что дело это не легкое: и претендентов вокруг нет, и
все невесты оказываются явное "не то". Дело с построением
счастливой семьи затягивается, но надежды пока не утрачены.
Но и у тех, кто стразу успел выйти замуж или жениться, что-то не клеится:
в супруге вылезают незнакомые и неприятные качества и неизвестно,
что лучше, искоренять их или приспосабливаться. Одни выбирают первое,
другие второе, но оказывается, что ни то, ни другое не обеспечивает
семейного счастья. И там и тут идут бесконечные перепалки с постельными
примирениями, в семье поселяются ложь и недомолвки. Каждый из супругов
считает себя обманутым, каждый обвиняет другого и никому не приходит
в голову, что происходящее - естественно, так как встретились два
разных человека. Они выросли в разной среде, получили разное воспитание,
имеют каждый свою, неповторимую нервную систему. Не задумываясь об
этом, они просто обвиняют друг друга во всех смертных грехах.
А как же дети? Их дети или жестоко страдают, или прекрасно приспосабливаются
к родителям и начинают ловко спекулировать на их разногласиях. В семье
нет уважения, а потому у каждого формируется собственное представление
о жизни, как правило, начисто лишенное самокритики.
Выплывает спасительная мысль, то есть очередная ловушка природы: "Что
же делать? Надо жить ради детей, но и не упускать случая урвать хоть
что-то от жизни".
И урывают: с мужа - новую шубу, с любовника - удовольствие, с зарплаты
- "загашник", с командировки - глоток свободы. Так люди
проходят школу жизни, то есть учатся врать друг другу. Но хуже то,
что они привыкают обманывать себя. Почти каждый сочиняет историю,
оправдывающую собственные недостатки и неудачи. Эта слабая подпорка
помогает избежать отчаяния. Со временем она крепнет и человек всерьез
начинает верить в выдуманную историю собственной жизни.
В свою реальную жизнь женщина всегда готова пустить постороннего человека,
в выдуманную - никогда. Тот, кто пытается анализировать эту сказку,
становится ее личным врагом.
Почему я называю эти выдумки спасительной ловушкой природы? Потому
что, создавая ее, природа сохраняет человеку жизнь, а значит, и потомство.
Эта незримая клетка спасает его от разрушающих ветров правды. Немало
людей, нырнувших в нее, отсиживаются там всю жизнь. Они привыкают
к ее тесным духовным размерам и находят в ней свои уютные углы.
Человек изуродован, измордован жизнью, но он жив. По своему образу
и подобию он воспитывает детей, таких же приспособленцев и фантазеров,
но главная задача природы выполнена - жизнь продолжается.
Каждый знает, что из дурного семени путного урожая не получишь, но
на себя человек этого правила не распространяет, а потому сметает
свой духовный мусор в душу ребенка. Плачет дитя от невнимания родителей
или несправедливой обиды - "подумаешь, неженка какой!",
закричал впервые на маму "дура!" - "ну, и что же? Он
же еще ничего не понимает", украл игрушку - "пустяки, вырастет,
поймет, что красть нельзя", принес из школы двойку - "а
я лучше учился? И ничего - вырос, работаю..."
Да, вроде бы все "ничего". Бежит день за днем и пока ничто
не предвещает грозы. А коли тучи сгустились, что о них думать? И без
того некогда в зеркало глянуть, с подругой пообщаться...
И несется мама к подруге, и сидят они за столом часами, перемывая
знакомым кости, а дети их занимаются чем придется. Чем старше становится
ребенок, тем меньше к нему внимания. Накормить, выругать за двойки,
пригрозить - вот и все воспитание. А душу гложет мысль: "Время,
мое время уходит! Сын - балбес, штанов не напасешься, дочь у зеркала
торчит, всю помаду извела, а у меня годы летят и никакой личной жизни!"
И томятся мамы своей неудовлетворенностью, и пускаются папы во все
тяжкие. Никто не хочет думать о последствиях - все врут себе, врут
окружающим, превращая жизнь в пошлый торг с обстоятельствами и остатками
собственной совести.
У детей, недополучивших любви и внимания, развиваются комплексы, с
которыми человек не может справиться всю жизнь.
На стене, возле лифта, я видел такую надпись: "Я была здесь.
Я хорошая..." До какой же степени замордована эта девочка, если
она вынуждена утверждать себя таким образом! Вряд ли в жизни она слышала
доброе родительское слово.
Рыхлая, болезненная мать, воспитывающая ребенка без мужа, внушает
себе: "У меня не будет проблем с дочерью и я всегда буду здорова".
А что ей остается кроме самовнушения?
Но обо всем этом считается неприличным говорить вслух. В обществе
существует немало запретных тем. Если молодые еще способны пошутить
над сокровенным, то сорокалетние и старше способны говорить только
на нейтральные темы. Ни о чем всерьез! За столом у них порхает легкомысленная
ложь - "люди соблюдают приличие", не лезут друг другу в
душу.
Но почему не "неприлично" говорить о главном, стремиться
к правде?
Потому что у большинства к этому возрасту источник безнадежно загажен
пошлыми любовными похождениями, мелкой подлостью, взаимным предательством
и всеоправдывающей ложью.
Лишь тем редким людям, о которых я говорил вначале, скрывать нечего.
Они только и умеют, что говорить о главном и в условиях всеобщего
"приличия" чувствуют себя неловко. "Как же так, - думают
они, - люди потратили вечер в разговорах ни о чем. Они не узнали ничего
нового и не обогатили ничем друг друга. Завтра они будут жить, как
жили вчера и сегодня. Не ужели они встретились только затем, чтобы
вкусно поесть?!"
Именно так чувствуют себя дети, находясь в обществе взрослых - им
стыдно за нас. Дети остро чувствуют фальшь. Вспомните свое детство
и вы скажете: "Да, так оно и было".
Но что представляет собой эта всеобщая ложь, как не ту же ловушку
природы?! Таким образом мы сохраняем мнимый покой друг друга, а заодно
и свой собственный.
Правда, детям и поэтам разрешено говорить то, что они думают, но над
словами детей можно позабавиться, а поэты пишут "не про нас".
Так что будем соблюдать "приличие".
И соблюдаем, убивая при этом все лучшее друг в друге.
Незаметно приходит старость. Тесная клетка нашего субъективизма давно
превратилась в уютную камеру, из которой человек уже не желает выходить.
Теперь мы все знаем, все можем объяснить. Накоплен огромный опыт ухода
от реальной жизни. Мы не допускаем в сознание ни малейшей новой мысли,
нам не нужно лишних хлопот или переживаний. Поиск смысла жизни давно
заменен твердым убеждениями. Им на помощь приходят религиозные догмы
или атеизм, что, в сущности, одно и то же. Все жизненные промахи оправданы,
всем и всему дана "точная" оценка.
Такие качества, как осторожность, трусость, расчетливость, лицемерие
давно превратились в жутких тараканов, но жизнь без них уже немыслима.
Сидят старые догматики по углам и каждый убежден, что его тараканы
- самые лучшие. Они напускают этих чудищ на молодых, уверяя, что именно
их жизненный опыт - высшее нравственное достижение человечества. Старики
пытаются навязать свои убеждения, как коммунисты навязывали свою идеологию.
Увы, преемственности никакой! Молодые отмахиваются от предков, как
от надоедливых мух. Иногда, раздражась, они задают старикам прямые
вопросы, но те встречают это в штыки. Логика молодых может разрушить
давно построенный карточный домик их убеждений, склеенный прочной
ложью. Нравоучения или расплывчаты и не доходят до сознания молодых
или грешат тупой конкретностью: "закрой форточку, простудишься",
"курить вредно", "куда лезешь на красный?" и так
далее.
Все это называется ЖИЗНЬЮ.
Самое грустное заключается в том, что не только жизнью вообще, но,
конкретно, и моей жизнью.
Я тоже сочиняю для себя уютную клетку надежд на то, что после моей
смерти кто-то из молодых захочет подумать над этими записями. Но в
то же время я хорошо понимаю, что именно молодым-то эти записки будут
совершенно неинтересны. С ними могут согласиться лишь те, в ком страсти
давно отгорели.
Чтобы созреть плодам, дереву нужно пройти все стадии развития. Сознание
обычного, затюканного жизнью, человека (так же) не способно прыгать
через ступеньку.
В душе моей царит вечная борьба - самообман сражается с осмысленной
реальностью. Я не могу принять не ту, не другую сторону. Обе они ведут
к самоуспокоенности, останавливают внутреннее движение.
Жизнь ощущается тогда, когда между контактами есть напряжение. Сохранять
его с каждым годом становится все труднее. Устает не только тело,
устает и душа. Сказки, что душа не стареет. Она, как и тело, становится
избирательной, захватывает в себя все меньше, а потом и вовсе перестает
принимать нагрузку. Если бы было иначе, люди (всегда) умирали бы с
тяжкими претензиями к богу, со слезами горьких сожалений о несделанном
и недочувственном. К счастью, это бывает редко.
И все же к своим шестидесяти я пока не могу успокоиться. Душа просит
излить на бумагу свои, возможно, не слишком умные мысли. Кому-то они
покажутся банальными, но мною они выстраданы. Во мне всегда сидит
ощущение, что я говорю с живым человеком: с внучкой, с дочерью, с
племянником, пусть даже и не моим. Все мы родственники по Адаму и
Еве, все пришли на свет, чтобы страдать, все живем по законам природы.
Эти законы сложны и противоречивы. Попытаться проникнуть в их тайну
и этим хоть чуточку облегчить кому-то жизнь - разве эта задача не
заслуживает внимания?
Даже если она неразрешима...
12 января 1995 г.
