| главная | об авторе | гостевая | форум |
.

 

Рассказы.

ГРИШКА

    - Ты для кого это по утрам морду скоблишь? - сердито бурчит дядя Никита, сосед по койке. - По ночам шастаешь, встаешь ни свет, ни заря... Отлежался? Видно, пора тебе обмотки мотать.
    Гришка улыбается.
    - Молчи, дядя Никита. Девка тут одна...
    Заинтересованный сосед приподнимается на локтях.
    - Это кто ж такая?
    - Олька.
    - Из восемнадцатой палаты, что ли? Тю - у!
    Никита валится в постель, безнадежно махнув рукой.
    - Во, дурак! Палата - то офицерская. Там почище тебя соколы найдутся.
    Гришка возмущен.
    - А мы чем хуже? Тоже, чай, не пальцем деланы.
    - Ты ей так и скажи, может, растает.
    Недовольный Гришка отворачивается и яростно скребет бритвой подбородок.
    - Не ровня она тебе, не видишь что ли? Из городских. Не иначе, как десятилетку окончила. А ты что? Калган темный!
    Мимо палаты спешит санитарка с ведром и шваброй.
    - Вот кого тебе надо, Нюшку. Эта подойдет. Нюша! - кричит Никита. - Нюш! Подь сюды на минутку.
    Нюшка ставит ведро и заглядывает в палату.
    - Чего вам, разбойники? - улыбается она, косясь на плечистого Гришку.
    - Парня женить пора, - говорит Никита, - ночами по коридорам мотается, а ты ушами хлопаешь.
    - Ишь, чего захотели! С этим у нас строго, дядя Никита, сами знаете. Нечего в госпитале кобеляж разводить.
    Она шлепает Гришку мокрой ладонью по лбу и уходит.
    - Дается ведь девка, - понижает голос Никита, - не зевай!
    - Да, ну ее к лешему! Не такую мне надо.
    - А какую еще? У Нюшки все при месте, - не отстает сосед.
    - Такую, что б любовь была. Что б ждала... Что б у меня и пьяного рука на бабу не поднялась.
    - Насчет Ольки ты, парень, пустое затеял. Нечем тебе ее взять.
    - Найду чем! - рычит Гришка.
    - Что в тебе толку... Уйдешь на фронт, будешь треугольнички ей слать. Разве такую письмами удержишь?! Буду я письмами! - сквозь зубы цедит Гришка. - Мне бы ее в угле темном поймать... Один на один... И шлепнуть печать пониже пупка. Это понадежнее будет.
    - Бес ты, Гришка, - плюется дядя Никита, - спустит с тебя шкуру за такие дела.
    - Дальше фронта не пошлют, - смеется Гришка.
    Он давно заметил сестру из восемнадцатой, как только поднялся и стал выходить в коридор. Сначала он терпеливо выслеживал добычу, изучая ее повадки. Потом понял, что она не из простых, что легко ее не взять. Это препятствие еще больше раззадоривало его. Гришка потерял сон и аппетит.
    Стройная, с русой косой, вечно выбивающейся из-под шапочки, она была легка на ногу.
    - Осторожно, девушка, не разбейся, - шептал он, когда она с подносом лекарств проносилась по коридору. Сестра вспыхивала и мчалась еще проворнее.
    - Щеки то, щеки, как костер, - стонал Гришка, влюбляясь, все жарче. "В дом бы такую кралю привести, по деревне пройтись" - грезил он по ночам. Гришка уже не мог представить свое будущее без этой девушки. "Прозеваешь, дурак, не будет тебе всю жизнь покоя", твердил он себе.
    После отбоя прошел уже час, а койка Сорокина была пуста.
    "И куда он опять забрел? - думает Оля. - Дались ему эти стихи... На костылях едва держится, обожжен весь, а все пишет... Свалится где-нибудь, отвечай тогда. А стихи - то светлые..."
    Оля идет искать пропавшего. Заглядывает в курилку.
    - Ты не видел моего Сорокина? На костылях...
    Гришка захлебывается дымом самокрутки.
    - Ольга, - имя клекотом вырывается из его горла, - постой! Ты же все понимаешь... Я не могу без тебя, не могу! Поговорим, а?
    В глазах девушки сожаление.
    - Тебе тоже пора спать.
    - Слушай, меня скоро выпишут.
    Гришка шагает к двери, берет девушку за руку.
    - Очень рада.
    - Я же серьезно. Выходи за меня, Оля...
    Оля отстраняется, хочет выдернуть руку.
    - Об этом после войны будем говорить.
    В ее голосе глухое отчуждение.
    - Нет, сейчас.
    Гришка хватает девушку за плечи.
    - Не сходи с ума, я буду кричать.
    Гришка зажимает ее рот широкой, как лопата, ладонью.
    - Дурочка, я же разведчик, - горячо шепчет он. - Я жениться хочу, пойми ты...
    Оля начинает бессмысленно колотить кулачками по Гришкиному сосредоточенному лицу. В курилке сумрачно. Подслеповатая лампочка едва освещает кожаный топчан. Гришка поднимает Олю и мягко укладывает на топчан.
    "Все!" - думает с ужасом девушка. Но ее халат запахнут сзади, и Гришка путается. Одной рукой он продолжает зажимать ей рот, другой шарит за ее спиной.
    Рука Оли случайно натыкается на жестяную плевательницу с окурками. Почти бессознательно она бьет плевательницей по лицу Гришки.
    От неожиданности он отпускает девушку. Оля вскакивает.
    Лицо Гришки превращается в серый от вонючего пепла блин. С гладко выбритых щек свисают прилипшие окурки.
    - У-у... - как зверь, стонет Гришка от унижения. Бешеные его глаза сверкают. Он рывком распахивает больничный халат, рвет с себя бинты.
    - Смотри, курва!
    Широкий синий рубец пересекает его грудь.
    - Мы там за вас... Свою кровь... А ты тут кобенишься, телка яловая!
    Оля бросается из курилки, спотыкаясь, бежит в перевязочную и судорожно рыдает, причитая, словно старуха. Она плачет от страха, от обиды и от неясной вины, которую чувствует за собой.

25 декабря 1997 года.


 

...

| главная | об авторе | гостевая | форум |
.

 

 

© Юрий Зверев, e-mail: zverev-art@narod.ru
Cоздание и сопровождение сайта: Тамара Анохина

Hosted by uCoz