Господи,
зачем годами наблюдать жизнь, мучится, писать толстый роман о судьбе
советской интеллигенции, если драмы кипят за каждой дверью...
Во время утренней пробежки в Сосновке познакомился
с женщиной средних лет.
- Вы чем занимаетесь?
- Роман перевожу.
- А я роман пишу, значит, мы почти коллеги.
С какого же языка?
- С английского.
- Преподаете?
- В университете. И уроки даю.
- А что для души? Бег?
- Что вы! Бег для того, чтобы не свихнуться.
- Проблемы с мужем?
- С дочерью.
- А сколько ей?
- Восемнадцать.
- Да, возраст критический. Учиться не хочет?
- И это тоже. Хиппует.
- Так, вроде бы это уже не модно.
- Война молодой глупости со старым укладом
из моды не выходит. Только формы ее очень уж уродливыми стали. Мы
как-то иначе с родителями боролись, мягче что ли...
- Я в молодости с матерью отчаянно
сражался.
- Я тоже. Но мы "травку" не курили.
- Выходит, дело в наркотиках?
- Скорее в идеологии.
- Теперь идеологии и у стариков нет. Какая
же она у молодых?
- У них хипповая - протест против всех и
всего. Против родителей, культуры, учебы, против государства. У
них ничего святого....
- Но ведь чего-то они хотят?
- В кучку сбиться хотят, так легче "кайф
поймать". У них все общее, все пополам - деньги, (которых,
кстати, нет, разве что краденые), еда, "травка"... Приходи
любой, с каждым поделятся. Это молодых дураков, конечно, приманивает,
только потом уже не отпускает. Видимость полной свободы - никто
от тебя ничего не требует, ни работать, ни учиться не надо. Гуляй
по лесу целый день, купайся в озере, обнимайся, с кем хочешь...
Ну, чем не жизнь! Они в лесу летом кучкуются.
- Но есть-то все-таки надо.
- Паразитизм у них в крови. Они считают, что общество
им за все должно - за их анархическую идею, за пассивный протест,
за их загубленную молодость.
- Это я уже однажды видел.
Я вспомнил дикий берег на Крите. По песку
бродили голые мужчины и женщины, попадались и странные, неулыбающиеся
дети. Лет двадцать назад движение "хиппи" захватило большинство
европейских стран. Протестующие - против всего! - подростки стаями
бродили по паркам, спали, гадили, где хотели. Они не желали жить
дома, отвергали родителей и породившее их общество. Те, у кого было
побольше денег, уезжали подальше от цивилизации и на теплом южном
берегу начинали жить "свободной жизнью".
Дикие поселения образовывались на Цейлоне,
на Крите, в Индии. В Европе центром хипповой стихии стал Амстердам,
точнее, один из его районов - Христиания. Это место стало Меккой
для хиппи со всего мира.
Что же заставляло молодых протестантов сбиваться
в стаи? Ответ прост - наркотики. Есть немало щелей, куда можно спрятаться
от реальной жизни: в религию, в стихи, в работу... Но самый простой,
а нынче и самый доступный способ - в наркотики. Беда эта приняла
такие масштабы, что в некоторых странах наркотики стали выдавать
наркоманам бесплатно, пытаясь таким образом уменьшить количество
преступлений.
Естественно, что эти несчастные долго не
живут, но их это не волнует.
В то время, когда я мог наблюдать эту картину,
десятки наркоманов носились по горным дорогам Крита на мощных мотоциклах.
Это было их любимым развлечением. Немало молодых людей вместе с
подругами нашли смерть в ущельях. Памятные камни встречались в горах
на каждом шагу. По пляжу бродили не люди, а, скорее, тени с безумными
глазами. Они не обращали внимания на глазеющих туристов. За хлеб
и рыбу местные жители сдирали с них втридорога, а наркотики они
добывали сами.
Жили в палатках и пещерах, вырытых в песчаниковых участках побережья.
Словом, зрелище было тяжелое. По рассказу
моей новой знакомой я представил себе нечто подобное.
- Недоглядели вы дочь.
- Я сама этим мучаюсь. У меня в жизни все
было кувырком. Отец ее условие поставил - он или ребенок. Выбрал
ребенка, а он сбежал. Дочка до восьми лет от безотцовщины страдала,
потом у меня друг появился, математик из университета. Она поначалу
счастлива была, готова была его папой называть, но он нервный был,
вспыльчивый. Когда у нее с математикой проблемы появились, он двух
минут занятий с ней не выдерживал. "Бестолочь, - кричал, -
дура!" Так что она его быстро возненавидела, а вместе с ним
и меня отвергла.
- А до этого у вас с ней дружеские отношения
были?
- Не очень. Я же занята вечно была, на две-три
работы бегала. Уставала очень. Некогда было дочку лелеять. Друг
мой скандалов не выдержал, вскоре тоже ушел. Одна бабушка осталась,
мама моя.
- А бабушка для нее авторитет?
- Тут все сложно. Бабушка у нас - семейный
тиран. Всю жизнь она всех нас подминала. Учительница, привыкла класс
в руках держать, школьные методы дома использовала. Внучку не баловала.
Если та в детстве капризничала, она ей рот ладонью зажимала. И мне
не давала рта раскрыть. Так что, когда бабушка состарилась, внучка
ей все припомнила. Ненавидит бабку лютой ненавистью.
- Но школу-то она закончила? Чем все-таки
теперь занимается?
- Пыталась учиться, полгода в университете
болталась, но своими оценками только меня, как преподавателя, опозорила.
Потом в фирме работала, но недавно выгнали. За что - не знаю, от
нее всего можно ожидать. По телефону так ругалась, что у меня уши
горели.
- А сейчас?
- Дома сидит. Злая, как мегера. Если я
начинаю говорить, внушать ей, хватает рюкзак - и в бега. Друзей-то,
бездельников, полгорода.
- А вы ее друзей знаете?
- Видела много раз. Внешне ребята интеллигентные,
вежливые. Они же в семье себя проявляют, не в гостях. По весне опять
соберутся и куда-нибудь укатят. Чем они там кормятся, чем занимаются
- одному богу известно.
- А милиция как к ним относится?
- Налетают иногда, "шмоны", как
они говорят, устраивают, паспорта проверяют. На том и заканчивается.
- История ваша не столько бытовая, сколько
социальная.
- Мне от этого не легче.
- И все же главные беды всегда из семьи.
Доброты вашей дочери не хватало, нежности. Видимо, вы сами о ее
будущем не задумывались.
- Возможно. Опять же - не до того всю жизнь
было. Ни времени, ни денег.
- Отговорка не новая.
- Что тут еще скажешь? Устала я от дочери,
сил моих нет. Вот Сосновкой и спасаюсь.
- А перспективы какие?
- Никаких. Надо жизнь перестаивать, а как
- не знаю. Кручусь, как белка в колесе.
- У нее ведь жизнь тоже кувырком покатится.
Только ей еще хуже будет - у вас, по крайней мере, образование,
заработать что-то можете.
- Это меня и страшит. У моих друзей сын
с двенадцатого этажа выбросился. Не только родителей, это и меня
подкосило. Видимо, парень наркотики принимал. А моя дочь в вечной
депрессии живет. Ведь среди них СПИД гуляет. Не знаешь, что и ожидать.
- Как я могу вам помочь?
- Скорее всего, никак. Мне уже пытались
помочь, ничего не склеивается.
- Дайте все-таки ваш телефон.
Женщина продиктовала телефон без всякой
надежды, почти безразлично. Дома ее ждал враг - собственная дочь.
Вот она - наша жизнь в начале двухтысячного
года, который мы встречали с такой помпой.
В нашу нищую страну призрак коммунизма,
как не заманивали, не заглядывал. По нашей земле вечно бродит тень
короля Лира.
16 января, 2000 года.
Посвящается Акимову
Александру Николаевичу.
