1 июня
Наша драма превращается в трагедию. Во время
приступа астмы Антонина пыталась выброситься из окна. Её поймали.
Опять лежит, обед стоит нетронутым на тумбочке. Вечером, после капельницы,
ей стало лучше, и мы смогли поговорить.
- Ты не имеешь права бросать умирающую жену
и больную дочь, это бесчеловечно. За твоим сыном есть кому смотреть,
он здоров. Ты убиваешь сразу меня и Олю. А Анна убьёт тебя. Поверь,
Степан, так оно и будет. Анна мстит тебе и успокоится только тогда,
когда ты протянешь ноги. Я прочитала твой дневник и поняла, что
у вас там творится. Ты не знаешь этой женщины, ты вообще не знаешь
женщин. Ты их раскрашиваешь, как всякий идеалист, а я сама женщина.
Ты не любишь меня, и я тебя не люблю. Но ты единственный, кто нас
поддерживает. Без тебя мы обречены. Ты сломал жизнь Анны, это не
прощается. Она чувствует, чего ты хочешь: превратить мать своего
сына в бабушку, а её племянницу - в жену. Такое не нравится даже
старухе.
Я карабкаюсь, но долго мне не протянуть.
Анна отомстит тебе и за себя, и за меня. Её племянница, возможно,
и выйдёт за тебя, но вскоре одумается и станет наставлять тебе рога.
Чужие дети никому не нужны. Ты останешься один с двумя ребятами,
и никто тебе не поможет. Анна, я её видела, проживёт ещё двадцать
лет, смерти её вам не дождаться. Тебе придётся жить в этом гнезде.
Кто выдержит такую нагрузку? Ты умеешь держаться, но это до поры,
до времени.
Я умру. Если ты хочешь сберечь Ольку, не
лезь в этот омут. Помогай Андрею деньгами. Ты бросил Анну потому,
что она на пятнадцать лет тебя старше. По той же причине бросят
тебя. Ты обречён, как и я.
Прибежала Олька, и Тоня замолчала. Во время
своего предсказания Тоня закрывала глаза ладонью, вероятно, чтобы
"не засветить" картину, которая сложилась в её воображении.
Картина четкая, и Антонина сумела уловить очертания нашего запутанного
положения. Говорила она тихо, но решительно, не давая мне вставить
слово.
2 июня
Катерина ушла на работу, а Михаил взял маленькую
дочку и Ольку и отправился с ними в кино. Но не выдержал и из кино
убежал то ли к собутыльникам, то ли к любовнице. За детьми зашёл
я.
Темно, голодная девчушка плачет. Я взял
её на руки и понес на гору, домой. Всю дорогу были взрывы в сердце.
Ночью Катерина ругалась с Михаилом:
- Ты погляди, как люди живут, нахал, подлец,
сволочь! Ты видел, чтобы Степан пришёл домой пьяным, бросил дочку
или жену?
Мне стало весело.
3 июня
Я снова и снова думаю над словами Антонины:
"Анна мстит, Анна убьёт..." Узелок, действительно, завязался
драматичный. Подозреваю, что вскоре на меня обрушится ещё один удар,
тучи уже собираются. Тут будет всё: и гроза, и гром, и жертвы.
Тоня во всём винит Анну: "Тут всё подстроено,
у неё план, цель" и т. д. Здесь мы с ней расходимся, Анна никак
не могла подстроить болезнь Тони. Но я должен был заранее думать,
что буду делать с двумя детьми. Но если бы Тоня не заболела, оказывал
бы я помощь Андрею? Пошёл бы на разрыв? К какому берегу пристал?
Мучительные для совести мысли.
Анна была здоровая женщина, прекрасно справлялась
с воспитанием маленького ребёнка. Делать мне там в то время было
абсолютно нечего. Но я знал, что зов о помощи будет. Такое время
и пришло. Четырнадцать лет назад, когда Анна решила выносить Андрея,
я сказал ей, что окажу помощь немедленно.
Андрей заполнил её жизнь, заставил работать,
суетиться, жить. Но мы с сыном отняли у Анны её женское счастье
и за это будем наказаны. Это произойдёт естественно, как сама жизнь.
Болезнь Тони и Ольги обостряют положение,
я не вижу выхода. Если бы с Тоней случилось худшее, уверен, что
Анна не оттолкнула бы Ольку. А сейчас все стонут, и каждый тянет
в свою сторону с сознанием правоты своих требований. Оля - моя главная
тяжесть.
Сдаёт сердце. Тоня называет это местью Анны.
Анна защищает права сына, и обижаться на неё глупо. Я тоже должен
заботиться о нём. У меня нет врагов ни в том, ни в другом стане.
Все эти люди дороги мне. И, нанося им невольные удары, я обеим сторонам
помогаю. Но быть одновременно в двух местах невозможно. И денег
не хватит. Я давно сижу на минимальном пайке и готов урезать его
ещё, но кому это поможет?
От безвыходности временами накатывает отчаяние,
приходят мысли о смерти. Смерти я не боюсь, знаю, что она - верная
подруга. Но хочется, чтобы жили дети. Всё-таки мы поработали для
них немало.
4 июня
На лотках клубника, черешня. Олька тянет
за руку, просит, плачет. Она совсем одичала, не даёт дотронуться
- фыркает.
Снюхалась с местными девчонками. Лазают
по чужим огородам. Вся изодранная, поцарапанная. В речи появился
украинский акцент. Руки и панамку запачкала в какой-то гадости,
не отмыть. Платья приходится стирать через день. Обжирается зеленью.
Притащила полную панамку алычи и за двадцать минут всю слопала.
Загорела, стала лёгка на ногу, а ещё легче на язык. То и дело между
нами вспыхивают короткие схватки. Я кажусь ей скучным пнём.
Спать не уложишь, да и не разыщешь. Жди,
пока сама придёт. Глазёнками стреляет, как зверёк, вечно куда-то
спешит - всё дела, дела.
А я счастлив. Она очень окрепла. Если не
будет болеть зимой, я спасён. Нет, не зря я поехал в Крым. Если
бы жена была терпимой, можно было бы взять с собой Андрея. Но предрассудки...
Другую половину лета надо отдать ему.
5 июня
Написал два письма Андрею. Письма пустые
и короткие. Почему я сам не могу вести с ним откровенный разговор?
Значит, и у меня какие-то предрассудки.
6 июня
Море. Можно лежать на спине, вытянувшись
в струнку, не шевелясь. Однако в море и тонут...
На пляже я самый чёрный человек, солнце
ко мне пристает сразу. Часами лежу бездумно на берегу. В голове
ни одной мысли, в сердце ни одного чувства. И всё-таки я наполнен
до краев. Счастлив, как никогда в жизни. Мне же не приходилось отдыхать.
Любуюсь ребятишками, красивыми женщинами,
небом, морем... Пальмы не кажутся мне больше турнепсом, и, хотя
на вино у меня денег нет, я день и ночь слёгка пьян.
  .
|
