ВЕЛИЧИЕ НИЧТОЖЕСТВА
Невыносимо наблюдать полное одичание человека,
особенно женщины.
Ложусь спать. Тишина. Анна читает у ночника.
Я начинаю тихо импровизировать:
- У одной девочки были хорошая мама и хороший
папа. Люди вокруг тоже были хорошими. Они учили девочку добру, учили
верить в человека и любить его. Пошла девочка в школу. Её встретили
хорошие учителя и тоже учили добру. Она выросла и вступила в комсомол.
Девочка горячо полюбила Родину и свой народ и, чтобы лучше служить
ему, вступила в Коммунистическую партию. Она изучала труды Ленина
и Сталина, отдавалась со всей душой работе.
Она постигла лучшее, что есть на свете:
поэзию и музыку. Великие люди: Чайковский, Рахманинов, Пушкин щедро
делились с ней своими талантами. Всё было хорошо.
Но вот появился ничтожный человек и начал
борьбу со всем, что было хорошего в жизни женщины. Он вступил в
единоборство с Чайковским и Пушкиным и вытеснил их из души женщины.
Он победил всех Великих и сделал душу женщины пустой и злобной.
Какую же надо иметь силу духа, чтобы победить
Ленина и Пушкина? Этим человеком был я, Степан.
Выходит, я велик, как Зевс-громовержец,
или, по крайней мере, как Дьявол. Я - великий разрушитель человеческих
надежд, преклонения перед добром и истиной. Теперь женщина ни во
что не верит. Чайковский и Ленин оказались бессильными. Женщина
лежит у моих ног пустая, злобная и ничтожная.
Я в двух шагах от Анны, но на мой монолог
она - ни слова. Она презирает всё вокруг, и меня, в том числе. На
днях она сказала:
- Я никогда не вслушиваюсь и не вдумываюсь
в то, что ты говоришь.
Сейчас ей надо делать вид, что не слышит
меня.
Господи помилуй! Зачем ты терзаешь меня?
Зачем открываешь глаза на пустоту и ничтожество женщины, которая
была мне близка? Сжалься надо мной, сделай так, чтобы она стала
хоть немного добрей и умней...
Наташа!
Когда ты молчишь, ты рассказываешь о себе
больше, чем когда разговариваешь. Молчание - речь внутренняя. Это
развитие и оценка того, что ты произнесла или будешь произносить.
Для меня это вытекает из встречи с тобой, ставшей событием жизни.
Мелодия, раз услышанная, всегда звучит во мне. Умереть она не может,
аккомпанируя тебе во всём. Для меня твоё молчание является нередко
кричащим поступком, в котором больше смысла, чем в речи.
Теорема Геделя: "Для обоснования начал
любой логики необходимо выйти за пределы этой логики".
* * *
Сотням миллионов людей жизнь
диктует, навязывает, требует перемениться, сделаться "не собой",
а "другими". Необходимость этого ощущается каждым из нас.
Человек не только чувствует, но и понимает это, но оказывается бессильным
бороться, избавиться от плена собственных привычек. Оказалось, что
для того, чтобы быть собой требуется дерзость, крестьянское упорство
и высочайшая культура.
Выходит, что каждому из нас нужна собственная духовная биография без
вырванных страниц и зачеркнутых слов.
Моё пребывание на Невском
проспекте подходит к концу. Я это чувствую по Анне.
Не так просто было продержаться здесь два
года. Ведь я в первый же день отверг Анну и привязался к Наташе.
Вечером играем в карты. Андрей
швыряет даму, которая летит на пол. Анна требует поднять карту, но
её поднимает Сергей. Анна вырывает карту у Серёжи и снова бросает
на пол, требуя у Андрея выполнения её приказания.
Андрей в слёзах бежит к инструменту, Анна - за ремнем. Сергей загораживает
Андрея. Анна бьёт Сергея в грудь своим кулаком. Сергей свирепеет,
но сдерживается. Андрей рыдаёт и высекает из инструмента бешеные аккорды.
- А ты что сидишь, - кричит Анна мне, - миротворец! "Отец"
называется!
- Успокойся, Анна, - говорю я, - сводить счёты можно, когда сына нет
дома. А ты при нём честишь всех - и Сергея, и Нату, и меня. Ты вызываешь
у сына истерику.
- А что, на тебя Богу молиться? Зачем ты вообще здесь? Ты просто первый
любовник и всё. Пользуешься моментом, чтобы хапнуть жирный кусок.
Это она говорит о Нате. Анна снова сорвала с себя всё покровы. Зрелище
любопытное.
  .
|
