ИЗ ДНЕВНИКА СТЕПАНА
 Присматриваюсь
к Юрику. На первый взгляд он производит впечатление благополучного
человека. В общении прост, но держится с достоинством.
Однако выяснилось, что он долго скитался
по чужим углам, ночевал у разных знакомых и приятелей-художников.
Как это ни удивительно - не спился. В Ленинград он попал после армии.
Приехал с Урала, где родился, на велосипеде, - хотел посмотреть
страну. Поступил в институт, влюбился в студентку, женился. Через
год любовь растаяла. Семейную телегу тащил восемь лет.
Год назад оставил жене квартиру и "ушёл
в свободное плаванье".
Сейчас живёт у интеллигентной старушки,
сестры умершего в блокаду художника Павла Николаевича Филонова.
Юра начитан, любит живопись, что-то пишет. Он помогает хозяйке по
дому. Вместе они составляют каталог картин её брата.
Сейчас Юра в возрасте Христа. Развалив прежнюю
жизнь и отведав горького напитка свободы, он, возможно, впервые
как следует, задумался. Юра ведёт дневник, пытается разобраться
в причинах семейного разлада.
История Нины взволновала его. Он расспрашивает
о войне, о плене, о нашем литературном объединёнии. Его не смущает
мой безобразный образ жизни, он смотрит на меня, как на оракула.
Это смешно, к такому отношению я не привык.
Побывал в гостях у Юриной
хозяйки. Оказывается, Юра живёт среди неслыханного богатства. Филонов
- неизгладим. Я утопаю в первой картине, а интеллигентная старушка,
сестра художника, Евдокия Николаевна спрашивает:
- Степан, вы что-нибудь понимаете в живописи?
- А разве надо разбираться в астрономии, чтобы
почувствовать величие звёздного неба?
Глупо даже пытаться разобраться в творчестве
этого безумца; всё на последней грани. Это препаровка времени, раскрытие
внутренних процессов, отражённых в сознании современного художника.
Развитие самой природы в новых условиях.
Психологическая достоверность его непохожих
портретов доведена до уровня прозрения. Обобщения и психологизм причудливо
сливаются. Всё противоречия перекрещиваются в творчестве этого гиганта:
советская власть и искусство, Есенин и Маяковский, Булгаков и Филонов...
Факты и их сокрытие. Ограничение творчества во имя повышения надоев
молока. Практические задачи революции и творчества. И вечная проблема
- художник, толпа, время.
Филонов ещё глубже загоняет меня в иррациональный
мир. Я начинаю жить в нём, уходя от реальности. Реальность становится
бессмысленной, бледной и ненужной. Это опасное состояние. Оно приводит
к противоречиям с земной жизнью.
Технология преобразования объективной реальности
в художественный образ сокрыта от нас. Это "чёрный ящик",
тайна, влекущая неудержимо. Бессонными ночами я ощущаю, как схожу
с ума. И это в сорок пять!
Хочется вспомнить события
прошедшего года: Юра рассказал о своих занятиях с профессором Г.А.
Сергеевым и о художнике Филонове.
У Сергеева он ведёт исследования парапсихологических
возможностей Нинель Сергеевны Кулагиной. Юра водил меня на лекцию
Сергеева, показывал фильм об их исследованиях. В журнале "Нева"
об их работе появилась разгромная статья известного журналиста В.
Львова. В своё время он во всеуслышание громил генетику и кибернетику
как "буржуазные псевдонауки". Это обнадеживает, видимо,
исследования на верном пути.
Я побывал в гостях у Евдокии Николаевны, написал
ей письмо о творчестве Филонова, снял копии с дневников художника.
Евдокия Николаевна, по настоянию Юры, пишет воспоминания о брате.
Познакомил с ней Андрея, он играл "Лунную сонату" у неё
дома.
Ведём споры о культе личности и диктатуре
пролетариата, спорим об этике эксперимента.
Юра неожиданно купил для меня старенький катер
с мотором. Я счастлив, в душе я рыбак и охотник.
Однажды его прорвало: "Сахаров и Солженицын
- декабристы нашего времени. Социализм изжил себя". Я обвинил
Юру в предательстве по отношению к моей жизни, но он идёт дальше,
он обвиняет систему. И уже не в первый раз.
Юра не желает связывать свою судьбу с судьбой
социализма. Мы же не только свою, но судьбу родины, судьбу всего мира
связываем с социализмом. В противном случае - всё бессмысленно.
Павел Филонов окончил четыре
класса, но знал иностранные языки. Он четыре вечера подряд читал в
Академии художеств лекции по истории искусства и закончил их словами:
"Это только введёние". Он написал сотни необыкновенных картин,
ходил пешком в Иерусалим, путешествовал по Италии и сто шестнадцать
ночей работал в Исаакиевском соборе вместе с пасынком, создавая под
маятником Фуко фрагмент карты страны, в которой Ленинград был точкой,
куда смотрел маятник.
* * *
Юра познакомился с девушкой и, кажется,
собирается жениться. Девушка работает на заводе и учится музыке.
Она смотрит на мир умными глазами через толстые стекла очков,
но всё равно кажется мне желторотым птенчиком. Евдокия Николаевна
выбор Юры одобряет.
|
 |
  .
|
